Звенит червонец, Об пол ударяясь.
И от лампад таверна залита.
Все бОльшим смехом заливаясь,
С пьянящим пойлом льется суета.

Летят кинжалы, головы, бровады,
И режет слух, звеня, победный свист.
Спадают пенные каскады
На заржавелый стали лист.

Тяжелый дым туманит взор и разум.
Часы остановились, как в пыли.
Замолкли лязги, вопли сразу -
Все слышится, как будто из далИ.

И только заглянувший странник
Лишь тень у стойки различит.
Отравленный судьбой изгнанник
Паденье в мрак уж не смягчит.

Алым кроет степь далёко,
Ветра смех ласкает рожь.
Солнце в небе невысОко,
Шепот трав на стих похож.

Золотится, в спеху льется
Каждый колос, каждый звук.
А из леса раздается
Дятла стройный мерный стук.

Меж искрящейся постели
Мягких спящих колосов
Младший брат седой метели
Ловит отклик голосов.

Вторят древнему напеву
Матушки степи глухой.
И сбегает, как по древу,
С неба сок, хладной, благой.

Светлым бликом по асфальту...
Ярок свет ночных окон.
И смычком прильнувши к альту,
Вышел певчий на балкон.

Нет в прерывности движений
Напряженной долготы.
Вдохновленный юный гений -
Глас духовной чистоты.

Струн стаккато звонко хлещет.
Под легато кружит бал.
Мнимый зал весь рукоплещет;
В славе окрыленный пал.

На балконе под луною,
Приглушив уставший альт,
Наслаждаясь тишиною,
Гений затушил асфальт.

Сетью алмазной в море сияет
Белый корабль. Подняв паруса,
Вольной походкой по свету гуляет.
В звездах тоскует прибрежья коса.

Хрупкий кораблик, верный и смелый,
Ищет призванье свое в бытие.
Пояс заснеженных скал бледно-серый
Острой вершиной склонился в плие.

Тайн, недомолвок, обманов и сказок
Темный кривой коридор небылиц,
Скопище алчных гримас, хитрых масок,
Блеклых острот, сброд обветренных лиц...

Странствует бедный кораблик по свету,
В бездне снегов растворяя печаль.
Жаль, не последовал блудный завету.
Жаль, что с печалью ушла и мораль.

На распутье отстав спозаранку,
Где полынью зовется трава,
Ты лежишь, обнимая шарманку,
Белоснежны спустив рукава.

Меж белесых и горьких побегов
Распростерся на мертвой земле
И котомку костей-оберегов
В незнакомой оставил стране.

Перекресток дорог непреклонно
Ожидает решенья стрельца.
Но лежишь ты меж трав отстраненно,
И сомненьям твоим нет конца.

А крупицами сыпется время,
И завис над землей судьбы перст.
Пусть с сомнением скатится бремя
И застынет небесный асбест.

Пусть в прекрасно-тревожной зарнице
Не иссякнет твой жизненный путь.
Есть в бесчисленной дней веренице
Отраженье - отчаянья суть.

Но в беспамятстве снов-преклонений
Ты забудешь призванье твое.
Нет в природе и в вере сомнений -
Лишь безверье рождает свое.

Мучаясь, бедная, в терпкой истоме,
Хочет с свирелью навеки плясать.
Солнце в глубинном своем полудреме
Вскоре покинет подземья кровать.

Считанны звезды-часы до рассвета,
Тише становится плеск, светотень;
И отступает пьянящая лень
В алых очах уходящего лета.

В палых печах обветшалых светил
Теплится спящее лунное пламя.
С солнцем растаял игривый сатир;
В вереске златом стелется знамя.